Режиссёр: Довженко, Александр Петрович

Александр Довженко

Имя при рождении:	Александр Петрович Довженко
Дата рождения:	29 августа (10 сентября) 1894(1894-09-10)
Место рождения:	Сосница, Сосницкий уезд, Черниговская губерния, Российская империя ныне Черниговская область
Дата смерти:	25 ноября 1956(1956-11-25) (62 года)
Место смерти:	Переделкино, Московская область, СССР
Гражданство:	Российская империя СССР
Профессия:	кинорежиссёр, писатель, кинодраматург
Награды:
IMDb:	ID 0235590

Алекса́ндр Петро́вич Довже́нко (укр. Олександр Петрович Довженко; 29 августа (10 сентября) 1894, Сосница, Сосницкий уезд, Черниговская губерния — 25 ноября 1956, Москва) — советский кинорежиссёр, украинский писатель, кинодраматург, народный артист РСФСР (1950), лауреат Ленинской (1959, посмертно) и двух Сталинских премий (1941, 1949).

Содержание

1 Биография
2 Наследие и память
3 Очерк творчества
4 Фильмография
- 4.1 Режиссёр
- 4.2 Сценарист
5 Премии и награды
6 Примечания
7 Ссылки

Биография

Детство

Александр Довженко родился 29 августа (10 сентября, по другим данным — 12 сентября) 1894 года в многодетной крестьянской семье на хуторе Вьюнищи Сосницкого уезда Черниговской губернии (ныне в районе посёлка городского типа Сосница, одного из районных центров Черниговской области). Предки Довженко — полтавские чумаки, поселившиеся в Соснице в середине ХVIII века. Первый из Довженко, о котором известно из документов — Карп, родился в начале 1760-х гг. Сын Карпа Довженка Григорий родился в 1786 г. Тарас Григорьевич Довженко (прадед Александра Петровича), от которого пошло сосницкое прозвище Довженков — Тарасовичи — в 1812-ом г. Имел двух сыновей — Семёна и Сумуила (Самiйла). Сын Семёна Тарасовича — Пётр Семёнович — отец Александра Петровича Довженко. Прадед Тарас был прекрасным рассказчиком. Как домашний наставник, он имел большое влияние на развитие маленького Сашко.^[1] Отец и мать были неграмотны. Семья жила небогато: земли было немало, однако она была неплодородна. Родилось много детей — 14, из которых выжило только двое — Александр и его сестра Полина. Дети быстро умирали, почти никто из них не достиг трудоспособного возраста, поэтому в воспоминаниях о детстве в воображении Александра Довженко всегда возникали «плач и похороны». О своей матери Довженко написал: «родившаяся для песен, проплакала всю жизнь, провожая навсегда»^[2].

Чтобы найти деньги на учёбу сына, отец продал одну из семи десятин земли, которыми владела семья. Учился Довженко в Сосницкой начальной школе, а затем в начальном училище. Учёба мальчику давалась легко — он был отличником, хотя потом считал, что «учителя сами-то совсем не понимают и поэтому им кажется, что я отличник…» Много читал, да так, что мать временами ругала^[3]. В общем, Довженко рос мечтательным, склонным к созерцательности: жизнь (как тогда ему казалось) шла в двух измерениях — реальном и мнимом. Страсти к чему-то одному он не имел, зато хотел выделяться — ему казалось, что он может всё, но «в общем мечты в выборе будущей профессии летали в сфере архитектуры, живописи, дальнего плавания, разведения рыб и учительствования».

Юные годы

В 1911 году Александр Довженко поступил в Глуховский учительский институт (ныне Глуховский национальный педагогический университет имени Александра Довженко), но не потому, что стремился стать учителем, а потому, что имел право сдавать туда экзамены, да и стипендия там была 120 рублей в год. Здесь он был самым молодым среди студентов и здесь, как пишет сам Довженко, «перестал верить в Бога, в чём и признался на исповеди отцу Александру, единственному либеральному человеку из всех наших учителей». В институте он впервые знакомится с украинскими книгами, которые читались им и товарищами тайком от педагогов.

В 1914 году Довженко закончил институт и был направлен в Житомирское начальное училище, где ввиду нехватки учителей он преподаёт природоведение, гимнастику, географию, физику, историю, рисование. Первую мировую войну он воспринял «как обыватель», сначала радовался и забрасывал цветами раненых, лишь через несколько лет стал смотреть на них «уже с тоской и стыдом».

В то же время Довженко на некоторое время становится активистом украинского национально-освободительного движения. Свержение самодержавия было им встречено с радостью «собаки, сорвался с цепи», с верой, что теперь «уже всё совершенно ясно, что земля у крестьян, фабрики у рабочих, школы у учителей, больницы у врачей, Украина у украинцев, Россия у русских». Но, пересмотрев свои горячие юношеские порывы, Довженко назовёт их ослеплением людей, «вышедших из погреба» — ведь к тому времени он не имел «нормального, здорового политического образования, ни малейшего представления о борьбе классов и партий», о марксизме.

Впоследствии он напишет: «Украинское сепаратистское буржуазное движение казалось мне в ту пору самым крайним революционным движением, самым левым, следовательно, самым лучшим: чем правее — тем хуже, что левее — тем лучше. О коммунизме я ничего не знал, и если бы меня спросили тогда, кто такой Маркс, я ответил бы, что это, пожалуй, издатель различных книг. […] Таким образом, я вошёл в революцию не в ту дверь».

В 1917 году на фронт его не принимают как «белобилетника» (из-за больного сердца), он переезжает на работу в Киев^[4], где тоже учительствует и учится в Киевском коммерческом институте (ныне Киевский национальный экономический университет) на экономическом факультете. Довженко поступил туда только потому, что его аттестат не давал возможности поступать в других высшие учебные заведения, и это был способ получить хотя бы какое-то высшее образование. Учился плохо, не хватало времени и усердия. В том же году, когда в Киеве открывается Украинская академия искусств, Довженко становится её слушателем. В 1918 году, будучи уже председателем общины коммерческого института, Довженко организовал общестуденческий митинг против призыва в ряды гетманской армии. Участники демонстрации были разогнаны, около двадцати убиты, многие ранены. Академию Довженко так и не закончил, а институт, по его словам, посещал до 1920-го или 1921-го года.

В 1919 году он устроился преподавателем истории и географии в школу красных старшин при штабе 44-й стрелковой дивизии в Житомире.

В изданной в советское время биографии Довженко излагается другая версия знакомства будущего режиссёра с писателем Васылем Блакитным. В книге говорится, что с Блакитным Довженко свели приятели по Наркомату иностранных дел Украины, в котором работал Довженко в 1923 году. Блакитный же после этой встречи рекомендовал Довженко на должность карикатуриста в газету «Вiстi».^[5]

По совету Эллана-Блакитного в начале 1920 года Довженко вступает в ряды Украинской коммунистической партии боротьбистов, контролировавшей газету «Борьба» — орган левых украинских эсеров, которые, присоединившись к левым социал-демократам, отстаивали освободительную позицию и считали КП(б) врагом национальных интересов. В результате умелых действий Ленина партия боротьбистов самоликвидируется и её члены вливаются в ряды КП(б)У.

В 1920 Довженко назначается заведующим Житомирской партийной школой, но вскоре попадает в польский плен, где его показательно расстреливают холостыми, обещая в следующий раз настоящий расстрел. Ему удаётся бежать в красный отряд.

1920-е годы

После установления советской власти и при содействии боротьбистов Довженко занимает различные должности: сначала секретаря Киевского губернского отдела народного образования, впоследствии комиссара Театра им. Тараса Шевченко, заведующего отделом искусств в Киеве.

В это время его снова спасают друзья-боротьбисты от очередной «чистки» в рядах партии и организуют ему срочный выезд к однопартийцу Шумскому, возглавлявшему полномочное представительство СССР в Польше. В апреле 1921 Довженко вызывают в Харьков, зачисляют в Наркомат иностранных дел и направляют на дипломатическую работу — в Польше он возглавил миссию по репатриации и обмену военнопленными, а со временем занял пост управляющего делами представительства. В начале февраля 1922 года Довженко переводят на должность секретаря консульского отдела Торгового представительства СССР в Германии. К этому же времени относятся и первые публикации Довженко-художника. Некоторые из его рисунков-карикатур были напечатаны в журнале «Молот», выходившем в США. Понимая, что совмещать служебные обязанности и рисование будет трудно, Довженко обращается в ЦК КП(б)У с заявлением о предоставлении ему возможность заняться в Германии изучением графики.

Получив в качестве стипендии 40 долларов от Наркомпроса УССР, которым тогда руководили боротьбисты, он учится около года в частной художественной школе профессора-экспрессиониста Вилли Геккеля, где усваивает палитру живописного экспрессионизма. Летом 1923 года Довженко был отозван на Украину. Как пишет сам Довженко: «…В партии я уже не был… Исключение из партии я переживал очень тяжело». Известно, что, потеряв партбилет, Довженко не торопился его обновлять и так и оставался до конца жизни беспартийным.

В книге Марьямова рассказывается, что Довженко был исключен из партии не пройдя очередной чистки, когда все партийцы должны были подтверждать своё членство. Документы Довженко, отправленные им почтой из Берлина, были потеряны.^[5] Позднее, в 1925 году, документы были найдены с помощью Василия Блакитного, но несмотря на это, местный партийный бюрократ потребовал от Довженко подавать заявление о вступлении в партию заново. Довженко не согласился с этим несправедливым требованием и не стал восстанавливаться в партии.^[5]

Летом 1923 года Довженко поселяется в Харькове, тогдашней официальной столице Украины. Он сразу оказывается в обществе украинских литературных романтиков и писателей-футуристов, работает как художник-иллюстратор в редакции газеты «Известия ВУЦИК» и художник-карикатурист под псевдонимом «Сашко», а также становится известным как иллюстратор книг, в частности «Голубых эшелонов» Петра Панча. Его меткие карикатуры и дружеские шаржи за подписью «Сашко» часто появлялись в других изданиях^[2].

В это время он тесно общается с влиятельным в то время и ориентированным на кино литературным объединением «Гарт», созданным в январе 1923 года. Творческими и идейными вдохновителями «Гарта» были Эллан-Блакитный и Майк Йогансен. В состав также входили К. Гордиенко, И. Днепровский, И. Кириленко, А. Копыленко, В. Коряк, Г. Коцюба, И. Кулик, М. Майский, В. Полищук, И. Сенченко, В. Сосюра, М. Тарновский, П. Тычина и М. Хвылевой.

После распада «Гарта» Довженко сотрудничает с литературным сообществом «левых» украинских писателей ВАПЛИТЕ^[6].

Впоследствии через ВАПЛИТЕ Довженко сближается с ВУФКУ, но в Харькове в то время единственным драматическим искусством был театр, которым Довженко не интересовался. Именно в это время он разрабатывает собственную концепцию кадра-скетча и кадра-плаката, поэтому театр был отброшен как таковой, потому что не отвечал ни темпераменту художника, ни его пониманию режиссуры.

Со временем Довженко пробивается к кино. Не имея ни опыта, ни образования в новой области, он начал работать на Одесской кинофабрике ВУФКУ. В 1925 году Довженко — стажёр по агитфильму «Красная Армия».

Довженко «заболел» кинематографом. Режиссура начинает интересовать его во время работы в киногруппе Арнольда Кордюма при постановке картины «За лесом» (о классовой борьбе в деревне). Также Довженко пишет сценарий для детей «Вася-реформатор». Юрий Яновский, который в то время работал в ВУФКУ в Одессе, отверг этот сценарий, но после хлопотаний в московской комиссии его запускают в производство. Фауст Лопатинский, который осуществлял постановку, неожиданно отходит от съёмок, и после предложения Павла Нечеса в 1926 году Довженко уезжает в Одессу заканчивать фильм, где устраивается режиссёром на кинофабрике. Переключаясь на кино, Довженко планировал посвятить себя, как он тогда думал, исключительно жанру комических и комедийных фильмов.

На съёмках «Васи-реформатора» Довженко, который не имел опыта и не владел техникой, создаёт инцидент за инцидентом. Он вынужден уйти с площадки, оставляя оператора Йозефа Рону самого заканчивать фильм. На съёмках этого фильма и другого под названием «Ягодка любви» он знакомится с оператором Даниилом Демуцким, с которым впоследствии будет работать ещё над многими фильмами, создав знаменитый тандем украинского кино.

В Одессу Довженко приезжает уже с готовым, фактически первым сценарием «Царь», сатирой на Николая Второго. Это трагикомический фарс о бессмысленности войны, когда солдата, который никогда не воевал, приговаривают к казни, а потом посмертно награждают. Довженко предложил этот сценарий Чарли Чаплину, но ответа не получил.

Расцвет и конец карьеры

Александр Довженко впервые заявил о себе как об интересном и самобытном мастере после съёмки картины «Звенигора» (1928), где он в необычной манере соединил революционный эпос, сатиру и лирику.

В 1930 году Довженко снял один из своих самых известных фильмов «Земля», который получил признание как в СССР, так и за рубежом. Новаторским киноязыком режиссёр рассказал о борьбе за коллективизацию, социальных процессах, которые ломали устои крестьянской жизни.

Этапными работами стали фильмы «Иван», «Аэроград», «Щорс». Ещё во время работы над картиной «Иван» (1932) Довженко сближается со Сталиным. Они переписываются, глава страны часто принимает режиссёра у себя. Картина «Щорс» (1939) была снята по прямому указанию Сталина, который непосредственно вмешивался в процесс создания фильма. Столь тесная связь с высшей властью имеет оборотную сторону. Постепенно накапливаются противоречия между собственным взглядом художника на творчество и официальной идеологией.^[7]

В 1934 году Довженко покидает Украину и переезжает в Москву, опасаясь волны репрессий. С конца 1930-х он всё больше уделяет времени литературе и подготовке сценариев к будущим картинам. В годы Великой отечественной войны снял несколько документальных фильмов, писал публицистические статьи и очерки. Написанный в 1943 году сценарий к фильму «Украина в огне», после обсуждения в Политбюро ЦК КПСС, получил крайне негативную оценку Сталина и не был принят к производству.^[8]

Как мне жалко. Я не член Коммунистической партии. Написана и анкета, и биография, а подать в фабричную ячейку некому. Я не видел там чистых рук. Горе мне. Буду же я выполнять, по-видимому, до смерти партийное Ленинское дело в беспартийных рядах. Пусть мерзость… делает своё каиново дело. Пусть ненавидят и пятнят меня. Под моим украинским дубом едят жёлуди… свиньи и шакалы. Может, так и нужно, «потому что нет бога на небе». А суржики из начальства? Но чур им, горемыкам…

Оригинальный текст (укр.)

Як мені жалько. Я не член коммуністичної партії. Написана і анкета, і біографія, а подати у фабричну ячейку нікому. Я не бачив там чистих рук. Горе мені. Буду ж я виконувати, мабуть, до смерті партійне Ленінове діло в безпартійних лавах. Нехай мерзота... робить своє каїнове діло. Хай ненавидять і плямують мене. Під моїм українським дубом їдять жолуді... свині і шакали. Може, так і треба, "бо немає господа на небі". А суржики з начальства? Та цур їм, горепакам...

— Дневниковая запись А. Довженко весной 1942 года^[9]

Поэтическая картина «Жизнь в цвету», которую Довженко задумал ещё в 1944 году, в угоду идеологическим принципам была переделана в фильм «Мичурин». Фильм бесконечно изменялся и перемонтировался в попытках удовлетворить требования цензуры. По мнению некоторых критиков, в итоге получилась совершенно беспомощная работа, не содержащая ничего, кроме пропагандистского пафоса^[6]. Другие же критики утверждают, что, несмотря на переделки в угоду идеологии, фильм всё-таки получился талантливым и стал событием в советском кинематографе^[10]. По ходу съёмок режиссёр заработал инфаркт.

Ещё более печальна судьба последней работы Довженко, фильма «Прощай, Америка!». Фильм был задуман как госзаказ, агитационный памфлет по мотивам книги Анабелл Бакард, политической перебежчицы из США в СССР. Довженко снова начал бесконечно переделывать и перемонтировать картину, пытаясь снять идеологически верную работу. Но, уникальный случай, когда фильм был почти готов, режиссёр получил распоряжение из Кремля прекратить съёмки. Фильм так и остался незаконченным. «Прощай, Америка!» пролежал в архиве 46 лет и только в 1995 году попал на экраны.^[6]

В последние годы Довженко был занят педагогической работой — преподавал во ВГИКе. Продолжал работать над сценариями будущих картин. Он мечтал вернуться на родину, на Украину, но не получил на это официального разрешения властей. Также он приступил к роману-эпопее «Золотые ворота», в котором хотел переосмыслить ключевые моменты украинской истории^[11].

Я умру в Москве, так и не увидев Украины! Перед смертью попрошу Сталина, чтобы… из груди моей вынули сердце и закопали его в родную землю, в Киеве, где-то над Днепром, на горе^[12]

Александр Довженко скончался 25 ноября 1956 года от инфаркта на своей даче в Переделкине^[13], перед первым съёмочным днём его новой картины «Поэма о море». Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Наследие и память

Многие из своих сценариев Довженко так и не успел реализовать. Его супруга, режиссёр Юлия Солнцева, уже после его смерти сняла картины по его сценариям «Поэма о море», «Повесть пламенных лет» и «Зачарованная Десна».
В Соснице с 1960 года действует мемориальный музей классика кинематографа.
В 1957 году Киевской киностудии художественных фильмов присвоено имя Довженко.
В 1960 году на здании Киевской киностудии художественных фильмов и на доме № 10 по ул. Карла Либкнехта, где А. П. Довженко жил в 1935-41 гг открыты мемориальные доски (бронза, гранитные барельефы; скульптор М. К. Вронский).
В 1964 году на территории Киевской киностудии установлен бюст (скульптор Л. В. Козуб).
В 1972 году утверждена Золотая медаль имени А. П. Довженко «За лучший военно-патриотический фильм».
В 1994 году Указом Президента Украины создан государственный киноархив, получивший название Национальный центр Александра Довженко.
В 1994 году по указу президента Украины учреждена Государственная премия в области кинематографии имени Довженко.^[12]
В городе Сосница (Черниговская область) начиная с 2004 года, когда отмечалось 110-летие со дня рождения А. П. Довженко, проводится Всеукраинский молодёжный кинофестиваль «На волнах очарованной Десны». Торжественное открытие фестиваля состоялось в усадьбе кинорежиссёра — мемориальном музее А. Довженко, конкурсная программа демонстрируется в кинотеатре имени А. Довженко.
Именем Довженко названы улицы в Москве^[14], Раменках^[15], Киеве^[16], Одессе и в городе Новая Каховка.
В Одессе на главном здании Одесской киностудии установлена мемориальная доска.
В Новой Каховке (ул. Ленина 19) и в Берлине (Бисмаркштрассе, 69) на домах, где он жил — тоже имеются мемориальные доски.
Кинотеатр имени Довженко в Харькове.

Очерк творчества

Тематика ранних произведений Довженко тесно связана с революционным пафосом и становлением советского кино. Пленённый богатством художественных возможностей кинематографического языка, Довженко становится пламенным трибуном пролетарской революции. Так, в основе сюжета фильма «Арсенал» — восстание рабочих киевского завода, «Аэроград» рассказывает о защите восточных рубежей СССР от врагов революции. В первых фильмах мастера зритель мог наблюдать смешение многих жанров: сатиры, гротеска, сказки и революционного эпоса.^[6]

Работы Довженко в предвоенный период, в области документального кино позволяют отнести его к основположникам разработки художественных средств военной кинопублицистики.

Построение композиции, чёткая проработка каждого кадра — особенности работ Довженко как зрелого мастера. Идеология в них уходит на второй план, вытесняемая вечными ценностями. В отличие от динамичной манеры Эйзенштейна, камера Довженко несколько статична и кадры напоминают фотографию. Смелость сценарных решений, естественность смены сцен, отсутствие склеек и переходов удивляла даже маститых современников режиссёра. Новаторский монтаж Довженко оказал глубокое влияние на мировой кинематограф. Козинцев писал о своём впечатлении от фильмов Довженко:

Сколько уж лет прошло, а всё мчатся на меня кони из «Арсенала», я вижу со всей отчетливостью, как выкатывает на сцену пулемёт батько Боженко, пляшет в лунную ночь тракторист, лежит под яблоней старый дед, и Мичурин идёт сквозь ветер и летящие рыжие листья. Повторяли — не получалось. Фильм Бертолуччи, «Двадцатый век»: старик умирает под яблоней. Сравнение с «Землёй» уничтожает фильм, режиссёра. У Довженко кадры скреплены страстью. Для того, чтобы потрясать, — надо быть потрясённым.^[17]

Через всё творчество Довженко красной нитью проходит тема единения человека и природы. Особенно ярко это проявилось в картинах «Земля» и изуродованной цензурой «Жизни в цвету». Он не заинтересован в голой киноэстетике, Довженко как художника интересует уникальная ценность человеческой жизни. Исследователь творчества Довженко Рауль Хаузман писал об особенностях творческой манеры режиссёра:^[18]

Фильм «Земля» — произведение не эстетическое, а исследующее действительные жизненные побуждения, изображающее превращения чувств и структуры вещей. Все возражения здесь оказываются несостоятельными: «Земля» Довженко диалектична как с точки зрения оптической, так и содержательной; она не «биологична», поскольку рождение и смерть факторы хоть и биологические, но в то же время диалектические.

Фильмография